Если бы Бретон знал Бадри Шенгелию в 1924 году, он наверняка включил бы его в свой Манифест сюрреализма как одного из самых важных участников движения сюрреализма.


Но эпохи не совпадают, и петербургский художник не был включен в это движение, скорее он создал не только сюрреализм, но и настоящий Параллельный мир, населенный реальными и фантастическими персонажами, которые смешиваются вместе, как священные и мирские. Мир наделен своими правилами, животными и объектами. Вселенная, заключенная в серии работ, которые также являются как будто кадрами одного фильма.


Режиссер Бадри возрождает своих существ, которые являются главными героями в его уникальном и неповторимом мире, все с точной идентичностью; некоторые размышляют, другие мучаются, кричат о своем гневе или своих чувствах страсти, которые разрывают холст и разрывают звук для наших ушей. В пейзажах Бадри есть что-то потустороннее, сюрреалистическое.


Преобладание красных цветов придает картине надатомную силу. Эти взгляды, по-видимому, высказаны философом Эфеса Гераклита, они являются «рамками» в создании, подобно большому пламени, которое горит постоянно, как снаружи, так и внутри. Даже лица Шенгелии кажутся потусторонними, они - существа, которые, несмотря на постоянную работу, кажутся движущимися. Наблюдая за картиной, зритель ожидает, что они изменят выражение, его работы материальны, они сделаны из земли и пота, они являются плодом огромных умственных усилий, нет ничего случайного, потому что в мире Бадри Шенгелия есть свои правила стиля, один безошибочный стиль не нашего мира, а параллельного мира, который принадлежит только ему и людям, которые будут любить его вечно.